Одни дети плохо едят и плохо развиваются из-за хрупкого здоровья, нейромышечных ограничений, препятствующих нормальному жеванию и глотанию, и задержек в развитии, другие — из-за того, что родители предоставляют им неподходящую пищу. Однако в той мере, в какой позволяют ограничения, медицинские и питательные проблемы решаемы, и дети реализуют свои способности справляться с приемами пищи.
Родители учатся предлагать пищу, которая соответствует возможностям их ребенка, корректируют свои ожиданию по отношению к нему и таким образом налаживают пищевые отношения, способствующие тому, что ребенок справится с пищей.
Хорошо кормить ребенка означает ожидать от него того, что он вырастет таким, каким его создала природа.
По моему мнению, рост процента детской тучности можно объяснить расстройством пищевых взаимоотношений.
Современные экономические и социальные направления в питании, как и отношение общества к еде и весу, являются преступным сговором против детей и их семей: они искажают кормление до такой степени, что дети не получают нужной поддержки и плохо растут.
Увеличилось число детей, живущих в нищете. Но дело не только в этом.
Да, настоящие бедняки не в силах обеспечить своих детей полноценным питанием, но существуют и другие семьи, живущие в ограниченных экономических и социальных условиях. Именно в них и замечено больше всего случаев детской тучности.
Когда родители не способны обеспечить детям пищевую безопасность, риск плохо питаться и развиваться для этих детей увеличивается. Чтобы справляться с приемом пищи, нам всем требуется такой подход, который заслуживает доверия и воспитывает нас. В условиях современного мира обеспечить позитивный подход к пище невероятно сложно.
Как я уже писала в книге «Секреты питания здоровой семьи», барьеров здесь множество: время, отсутствие навыков, деньги, озабоченность здоровьем, которая превращает еду в лекарство или, что еще хуже, во врага. К барьерам, мешающим нам позитивно подходить к вопросам питания, можно также отнести и то, что нам не хватает традиций семейных застолий.
Мы пытаемся впихнуть приемы пищи в изменчивое русло нашего стиля жизни. Родителям говорят, что детскую тучность можно предотвратить, заставив детей меньше есть и больше двигаться.
Родители старательно выполняют рекомендации, думая, что поступают правильно, но результаты получаются прямо противоположные. Во время еды они чувствуют себя обязанными взять на себя исключительное право ребенка решать, что и как много ему есть.
Подобная тактика не срабатывает. Мой клинический опыт свидетельствует, что когда родители излишне контролируют питание детей или не обеспечивают их регулярными приемами пищи, дети вырастают в людей, которые не в силах регулировать количество и качество съедаемой пищи.
Выход я вижу в принципе разделения ответственности, когда вы выполняете в кормлении собственные задачи и не вторгаетесь в область ответственности ребенка. Только он решает, что и сколько ему есть.
Конечно, проблемы кормления и роста имеют в своей основе давление или недостаток поддержке, но те же проблемы могут возникнуть, если особенности ребенка превышают способности родителей с ними справляться.
Как я уже говорила, когда дети демонстрируют определенное пищевое поведение и отношение к пище, невероятно трудно продолжать выполнять свои обязанности по кормлению и не пытаться решать за ребенка, что и сколько ему есть.
Вариаций отношений и поведения, которые заставляют нас переступать границу разделенной ответственности, великое множество, и некоторые из них мы здесь рассмотрим. Осторожный ребенок.
Одну молодую маму очень беспокоило отношение к еде ее четырехлетнего сына. Эдриан, так звали мальчика, ел лишь ограниченное количество привычных ему блюд, в которые входила и детская каша, а заманить его за стол удавалось только после долгих уговоров.
Несмотря на то, что мама перед едой подводила мальчика к буфету, чтобы он выбрал себе пищу, которую хотел бы съесть за столом, Эдриан неохотно присоединялся к семейным трапезам, а если и присоединялся, то ограничивался одним молоком. Большую часть его рациона составляла сухомятка или выпрошенные куски.
Мальчик развивался хорошо, питание его тоже не вызывало нареканий, но мама волновалась за здоровье ребенка.
По ее рассказам, Эдриан всегда с осторожностью относился к новой пище.
Может, мальчик уже родился разборчивым? Ему не нравилось слишком большое количество блюд.
Например, при виде масла и хлеба у ребенка возникало такое выражение на лице, как будто его сейчас стошнит. Я согласилась, что Эдриан, возможно, относился к тем осторожным детям, которым требуется время, чтобы привыкнуть к новой пище.
Был и другой вариант: мальчик родился особо чувствительным ко вкусу, консистенции и запаху пищи.
Такая тонкая организация имела плюсы и минусы. Обладающие ею дети умели наслаждаться едой, но запах или вид блюд, которые им не нравились, вызывали у них едва ли не тошноту.
Но в любом случае разборчивыми едоками не рождаются.
Родители часто сами подталкивают своего ребенка к капризам, если не готовят блюд, которые малышу не нравятся, и не дают ему возможности попробовать новое. Другая крайность — родители заставляют осторожного ребенка есть, тем самым ухудшая ситуацию с кормлением.
Казалось, Эдриан испытал на себе и то и другое.
Когда мальчика перевели на твердую пищу, он ел неохотно, и мама считала, что его нужно заставлять это делать.
Для семейных трапез мама готовила ограниченное количество блюд, но Эдриан отказывался есть даже их. Родители беспокоились, что он унаследовал материнское отвращение к пище, поэтому они пытались подкупить ребенка, простимулировать, убедить.
В дело даже шли угрозы и наказания.
Эдриан оставался непоколебим: он не ел, если не хотел. Вас не удивит, когда я скажу, что предложила родителям мальчика последовать принципу разделения ответственности.
Затем я рассказал им, что с разборчивым едоком главное — не заставлять его воспринимать слишком много блюд, но и делать из приема пищи проблему тоже не стоит.
Эдриану нужно было научиться справляться со своей чувствительностью и прилично вести себя за столом. Родители сделали запланированными основные приемы пищи и перекусы.
В каждый прием они ставили перед ребенком одно-два из самых любимых его блюд и разрешили ему неограниченно есть все, что стояло на столе.
Родители не спрашивали мальчика, чего он хотел бы съесть, — они просто ставили блюда на стол.
Затем они говорили ему: «Если не хочешь, не ешь, но посиди с нами пару минут, пока мы едим».
Еще они научили его вежливо отказываться от еды и стали позволять выходить из-за стола, когда он заканчивал трапезу.
