Я не скрыла от родителей Тони, что не смогу изменить параметры тела девочки. Но я помогла им: помогла вернуться к прежнему стилю кормления, основанному на принципе разделения ответственности. Моральная поддержка — вот что им требовалось.
Родителям пухлых детей трудно позитивно относиться к приему пищи и верить, что дети съедят ровно столько, сколько требует их организм.
Покупка такому пухлому ребенку мороженого требует от родителей железных нервов. Они оглядываются на окружающих и думают: «Эти люди наверняка удивляются, почему я покупаю ребенку мороженое.
Он и так толстый!
» Ситуативная поддержка здесь тоже придется кстати. Я провела с родителями беседу на тему режима и ограничений в кормлении и уверила их, что Тони они необходимы.
«На самом деле, — сказала я, — умение девочки справляться с приемом пищи напрямую зависит от режима и предсказуемости семейных трапез и перекусов». Родителям девочки стоило некоторого труда продолжать придерживаться в кормлении золотой середины.
Это случалось, когда происходило что-то, что подрывало их веру в умение Тони регулировать количество съедаемой пищи.
Так например, когда дедушка Тони начинал ворчать по поводу пухлости девочки, тревога накатывала на них с новой силой.
Однако родители сумели объяснить ему идею разделенной ответственности.
Дедушка ее не воспринял, но, по крайней мере, перестал делать из веса ребенка проблему. Сомнения в правильности пути вернулись, когда в печати прошло сообщение Центра по контролю заболеваемости об «угрожающем количестве случаев детской тучности».
«Неужели не должно быть хоть каких-то ограничений в пище?
» — однажды поинтересовалась у меня мать девочки после обеда, на котором присутствовало множество детей. Я попросила ее рассказать подробнее, и она продолжила: «Когда мы вынесли десерт, дети сразу выстроились за ним в очередь.
Они просто набросились на те аппетитные шоколадные кексы с толстым слоем глазури!
Как вы думаете, может, мне нужно было остановить мою девочку?» «Как бы вы поступили, если бы Тони не была пухлой?
» — поинтересовалась я. Мама подумала минутку, а затем ее лицо сделалось мечтательным.
«Я бы остановила ее. Я бы остановила их всех, — сказала она. — Эти дети съели все вкусные кексы. А я тоже хотела кусочек!
» Прекрасный ответ!
Просто замечательный!
Лучше всего воспитывать детей получается у тех людей, которые честно признаются в своих желаниях. Мои рекомендации вызвали противоречивые чувства у педиатра Тони.
С одной стороны, он испытал облегчение, а с другой — не мог избавиться от скептицизма. Я рассказала ему о своих взглядах на кормление и подкрепила их копией одной из моих статей в профессиональном журнале.
Педиатр увидел плюсы моего подхода и поддержал родителей в их действиях.
Они испытали облегчение. Им нравился этот врач, его компетентность вызывала у них уважение, но они готовы были отказаться от его услуг, если бы он попытался заставить их снизить вес девочки.
Они сомневались, что смогли бы выдержать скептицизм педиатра и продолжать кормить ребенка согласно принципу разделения ответственности.
Ободрите ребенка.
Дети, которые познакомились с ощущением, что их могут оставить без еды, нуждаются в ободрении. Только тогда они снова научатся доверять взрослым в кормлении.
Если их ограничивали в пище достаточно долго, страх остаться голодными легко возвращается.
Тони быстро пришла в норму благодаря родителям.
Они поняли, что выбрали неправильный путь, и вернули прежнюю схему кормления.
Шестилетней девочке, которую ограничивали в еде с рождения, пришлось хуже. Ее матери пришлось строго следить за режимом питания малышки и постоянно повторять, что во время основных приемов пищи и перекусов та может кушать столько, сколько захочет.
Ободрить дочь помогло то, что теперь мама раскладывала пищу не на кухне, а выставляла на стол общее блюдо, откуда девочка могла брать желаемое количество.
«Мы выставим блюдо на стол?
» — постоянно спрашивал ребенок.
«Да, — отвечала мама, — блюдо будет стоять на столе, а ты возьмешь оттуда столько еды, сколько захочешь». Фраза повторялась каждую трапезу и превратилась в настоящую мантру.
Прошло много времени, прежде чем малышка успокоилась по поводу пищи. Ее мать во время еды постоянно была настороже.
Дело осложнялось тем, что она много лет сидела на диете и только недавно начала доверять своим внутренним регуляторам.
Но вместе они смогли преодолеть трудности, и сейчас у них все в порядке.
Дети, которые росли в семье, где обеспечение продовольствием нестабильно, часто демонстрируют поглощенность едой и склонны переедать при первой же возможности. Одна мама, удочерившая девочку из другой страны, рассказывала, что ребенок при виде еды прятал руки за спину: малышку приучили ограничивать себя в пище.
Когда новые родители уверили ее, что она может есть все, что хочет, девочку охватило возбуждение, и она набросилась на предложенные ей блюда.
Мама поступила мудро: она снова и снова повторяла слова об отсутствии ограничений на пищу и подтверждала их на практике, выставляя перед ребенком множество блюд.
Через несколько недель ее дочь успокоилась и начала следовать своему чувству голода и сытости.
Уязвимый ребенок.
Кормление и выполнение родительских обязанностей затрудняется, если ребенок имеет проблемы со здоровьем, задержку в развитии, если он слишком мелкий, склонный к болезням или просто плохо ест. Исследования показывают, что семьям, где есть дети с хроническими заболеваниями, например хроническим воспалением кишечника, серповидно-клеточной анемией, раком и кистозным фиброзом, гораздо сложнее организовать полноценную трапезу. Негативный процесс приемов пищи отражает отношение семьи к больному ребенку.
Стресс, вызванный болезнью малыша, заставляет семьи компенсировать эту болезнь самыми непродуктивными способами. Очень трудно накладывать ограничения и ждать от ребенка определенного поведения за столом, зная, насколько он уязвим.
Озабоченность родителей проявляется в попытках заставить малыша есть и приготовлении для него особых блюд.
Но больные дети в первую очередь являются детьми. Будучи находчивыми маленькими созданиями, они не могут не обратить озабоченность родителей в свою пользу.
«Если ты не разрешишь мне это сделать, я не буду кушать», — заявляют они. Родители оказываются в безвыходном положении.
Разве можно злиться на такого уязвимого ребенка?
Ответ: очень даже можно. Мало того, гнев показывает, что появилась проблема, которая требует урегулирования.
